Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история  - Петер Загер

Долгое время казалось, что неконтролируемый натиск столь ярких талантов внушает мужчинам страх. В 1927 году конгрегация Оксфордского университета проголосовала за ограничение количества мест для женщин. Каждому из пяти женских колледжей была выделена квота; все вместе они были вправе принять не более семисот восьмидесяти студенток. Лишь в 1956 году эти квоты были официально увеличены в Оксфорде, а в Кембридже и того позже – в 1960 году. Из-за этих ограничений, в частности, женские колледжи были бедны, а значит, талантливые девушки из не слишком обеспеченных семей лишались возможности получать образование в Оксбридже. Впрочем, ситуация постепенно менялась. В 1973 году из десяти тысяч трехсот тридцати одного студента Оксфорда было лишь две тысячи девяносто четыре девушки. А год спустя плотину прорвало: Оксфорд стал смешанным.

Брасенос, Хэртфорд, Джизус, Сент-Кэтринс и Уодхэм – вот первые пять мужских колледжей, решившихся обучать девушек. После принятия Акта о половой дискриминации (1975) остальные колледжи также ощутили необходимость внести изменения в уставы, нередко против воли студентов. Так, девушкам, впервые появившимся в Крайст-Черч-колледже в 1981 году, пришлось пережить Full Monty[25] по-оксфордски: студенты танцевали во дворе колледжа стриптиз, напоминавший то ли воинские пляски, то ли языческий праздник плодородия. Правда, этот «Танец дождя Крайст-Черч» не стал традицией. Оксбриджские девушки лучше, чем когда-либо прежде, осознавали: учиться придется не просто блестяще, но лучше, чем лучшие из студентов. Писательница Антония Фрэзер, выпускница ЛМХ, вспоминает 1950-е: «Всем студенткам моего поколения приходилось писать по два эссе в неделю в отличие от студентов-мужчин, писавших по одному».

Со временем, однако, конкуренция между полами нормализовалась. Но тут статистика выявила новое отклонение. Через год после начала совместного обучения, в 1973-м, примерно по двенадцать процентов студентов и студенток Оксфорда выдержали выпускной экзамен на «отлично»; в 1996 году среди мужчин таковых было уже двадцать три процента, а среди девушек – только четырнадцать. Неужели с мозгами у них все же не столь хорошо? Или они хуже адаптируются к давлению Оксфорда?

Тем временем и колледжи для девушек принципиально менялись. Прошли времена, когда единственным мужчиной в девичьей резервации был садовник. Первым стал принимать студентов-мужчин в 1979 году старейший из женских колледжей, Гёртон; в 1986-м, в год столетнего юбилея, к нему присоединился Сент-Хьюз. Студентки Сомервилл-колледжа протестовали: зачем? что за глупость! Ведь после того как девушкам разрешили оставлять приятелей-студентов у себя на ночь, отпала всякая необходимость принимать их в колледж на учебу. Впрочем, эти аргументы показались главе колледжа гораздо менее убедительными, чем статистика «Норрингтонского списка», то есть высших экзаменационных результатов. Пока мужские колледжи не начали принимать студенток, этот знаменитый документ безоговорочно отдавал пальму первенства Сомервилл-колледжу, а с тех пор уже никогда; с подобной проблемой столкнулись Ньюнэм-колледж и Нью-холл в Кембридже. Похоже, самые сильные абитуриентки отдают предпочтение смешанным колледжам.

В Гёртон-колледже и Сент-Хьюз-колледже, пионерах женского образования, мужчин тем временем стало больше, чем женщин. «Они погрязли в мужчинах, которых пустили к себе, и утратили свою притягательность», – говорят Hildabeasts[26], особо воинственные экземпляры из колледжей вымирающего вида, то есть чисто женских.

В Оксбридже сегодня чуть больше сорока процентов учащихся – девушки, как и в большинстве других университетов Британии. И цифра эта давно не меняется, хотя число абитуриенток женского пола постоянно растет. Всего семнадцать процентов профессоров Оксфорда – женщины, а в Кембридже их и того меньше (хотя все-таки больше, чем в университетах Германии). Что это, оборотная сторона совместного обучения? Мужские в прошлом колледжи продолжают по инерции приглашать в преподаватели преимущественно мужчин, но ведь и женские в прошлом колледжи ныне отдают им предпочтение. В Сомервилле (и не только) три четверти преподавательского состава – мужчины. Какая ирония! По утверждениям решившихся на протест дам из академической среды, в 1990-е в Оксфорде почти девяносто пять процентов всех назначений и повышений по службе касались исключительно мужчин. Это похоже на дискриминацию по половому признаку, но оксбриджские дамы по-прежнему с большим недоверием относятся к любым предложениям по изменению системы квот.

Не вызывает сомнений, что женщины отвоевали равные с мужчинами права на образование. Они вполне преуспели в качестве readers и lecturers[27] и даже на высших академических должностях. Но, вглядываясь в лица за high tables (высокие, или ректорские столы в столовых колледжей, за которыми сидят старшие преподаватели и почетные гости) или присутствуя на заседаниях факультетских советов, легко усомниться, что отвоеванные права им удалось реализовать в полной мере. По сути, Оксбридж остается миром мужчин, духовным питомником мальчиков из обычных школ и old boys – несмотря на аромат «Шанель», порой здесь весьма силен дух мачизма. В царящей атмосфере подиума давление необходимости быть успешной студенткой и одновременно сохранять сексуальную привлекательность, и без того весьма ощутимое, усиливается многократно.

Тем крепче держится Ньюнэм-колледж за свой статус: «Членами конгрегации колледжа могут быть только женщины». Именно в Ньюнэм-колледже в 1997 году произошел курьезный эпизод. Женщина-астрофизик, за много лет до того перенесшая операцию по изменению пола, была забаллотирована как транссексуал. Инициатором выступила одна из коллег, радикальная феминистка Джермейн Грир: по закону, мол, она по-прежнему считается мужчиной и потому не может входить в управляющие органы женского колледжа.

На ум приходит еще один случай. В 1995 году в Майский день[28] – традиционный праздник студентов Оксфорда, кульминацией которого является коллективный прыжок с моста Магдален-бридж, – вместе со всеми прыгнула Черуэлл Джослин Уитчард, студентка колледжа Св. Хильды. Прыгнула обнаженной, «в поддержку борьбы за феминизм и равные возможности». С тех пор последний женский колледж Оксфорда уважительно именуют St.-Thrillda’s[29].